Однажды граф Остерман -Толстой повел Милорадовича на верхний этаж своего дома, чтобы показать ему результаты ремонта.
— Бог мой, как хорошо! — сказал Милорадович, осматривая вновь отделанные комнаты. — А знаете ли, — прибавил он, смеясь, — я тоже отделываю и убираю как можно лучше комнаты в доме, только в казенном, где содержатся за долги. Тут много эгоизма с моей стороны: неравно придется мне самому сидеть в этом доме!
Действительно, этот рыцарь без страха и упрека, отличавшийся, подобно многим генералам того времени, своей оригинальностью, щедро рассыпавший деньги, — всегда был в неоплатных долгах.
Известно, что граф Милорадович любил играть в карты и играл большей частью очень неудачно.
Однажды, после несчастливо проведенной за картами ночи, когда в кармане не осталось ни одного рубля, граф явился утром во дворец, что называется, не в духе.
Император Александр Павлович, заметив, что граф невесел, спросил его:
— Что ты скучен?

После взятия Азова армией генерала Громова, в которой сам царь занимал простое офицерское место, Петру приносили поздравления с победой и хвалили его мужество.
— Не я победил, — отвечал царь, — а корабли; но если с малым количеством мы сделали много, что же будет с большим? Поэтому я решился учредить флот из 60 кораблей, который, с Божьей помощью, надеюсь устроить в три года; я сам буду смотреть за работами. На свой счет я построю 10, на счет патриарха — 6, на счет духовенства — 5, на счет бояр — 34 и на средства городов — 5.
Действительно, через три года у русских было 66 кораблей и несколько тысяч пушек, таким образом, начало русского флота было положено в 1696 году, в честь чего и была выбита медаль с надписью: «Что задумал, почитай совершенным».
Однажды во время похода солдаты у котлов ели кашу. Один из них громко выражал неудовольствие по поводу прогорклости крупы.
— Вот какую кашу дают нам за нашу службу! — говорил он.
Петр проходил в это время мимо, услыхал слова солдата
и подошел к котлу.

Изгоняя роскошь и желая приучить подданных своих к умеренности, император Павел назначил число блюд по сословиям, а у служащих — по чинам.
Майору определено было иметь за столом три блюда.
Яков Петрович Кульнев, впоследствии генерал и славный партизан, служил тогда майором в Сумском гусарском полку и не имел почти никакого состояния. Павел, увидя его где-то, спросил:
— Господин майор, сколько у вас за обедом подано блюд?
— Три, ваше императорское величество.
— А позвольте узнать, господин майор, какие?
— Курица плашмя, курица ребром и курица боком, — отвечал Кульнев.
Император расхохотался.
Император Павел любил показывать себя человеком бережливым на государственные деньги для себя. Он имел одну шинель для весны, осени и зимы, ее подшивали то ватой, то мехом, смотря по температуре, в самый день его выезда.

Русское остроумие, особенно в петровскую и екатерининскую эпохи, во многом отличалось от западноевропейского, и то, что нашим предкам казалось смешным и остроумным, на взгляд современного читателя может показаться наивным и простодушным.
Строго говоря, остроумие не всегда должно было вызывать взрыв смеха, порой это просто проявление находчивости в трудной ситуации, или же способность человека принять единственно верное решение в критический момент, или же, наконец, просто мудрое решение государя.

Однажды Петр I заседал в Сенате и слушал дела о разного рода хищениях и воровстве, случившихся за последний месяц. Дел было настолько много, что император пришел в неописуемый гнев и поклялся немедленно пресечь в государстве всякое воровство. Обращаясь к присутствующему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому, Петр сказал:
— Сейчас же пиши от моего имени указ о том, что, если кто-нибудь украдет на сумму, за которую можно купить веревку, тот без всякого следствия и суда будет повешен!

В целом ряде экспериментов было получено значительное количество доказательств того, что предъявление юмора приводит к повышению креативности. Израильский психолог Авнер Зив (Ziv, 1976) сравнил оценки учащихся десятых классов по двум тестам вербальной креативности после того, как они либо слушали запись выступления популярного комика, либо занимались неюмористической деятельностью. По сравнению с участниками контрольной группы испытуемые в условии юмора получали значительно более высокие оценки по измерениям беглости, гибкости и новизны, а также общей креативности.
В 1980-е гг. психолог Алиса Изен из Мэрилендского университета и ее коллеги провели ряд исследований, демонстрирующих стимулирующее влияние положительных эмоций на креативность (Isen et al., 1987; Isen, Johnson, Mertz & Robinson, 1985). Креативность оценивалась различными методами, включая тест отдаленных ассоциаций, ассоциации с необычными словами и решение задач, требующих творческой изобретательности. Хотя Изен с коллегами интерпретировали свои результаты в терминах положительных эмоций в целом, а не юмора в частности, в большинстве этих исследований они использовали предъявление комедийных фильмов как один из методов стимулирования положительных эмоций.

До сих пор мы рассматривали когнитивные процессы, ответственные за понимание юмора. Теперь мы перейдем к обсуждению возможного воздействие юмора на другие аспекты познания, в особенности сосредоточившись на креативности и памяти.
Многие теоретики и исследователи отмечали тесную связь между юмором и креативностью. Кестлер (Koestler, 1964) считал юмор, а также научные открытия и художественное творчество формами креативности, которые включают процесс бисоциации (обсуждавшийся ранее). Такие особенности информации, как несоответствие, неожиданность и новизна, считающиеся необходимыми компонентами юмора, также рассматриваются теоретиками креативности как определяющие характеристики креативности (например, Besemer & Treffinger; 1981; Mednick, 1962). Таким образом, и юмор, и креативность предполагают изменение точки зрения, новый взгляд на вещи. Действительно, многие исследователи креативности полагают, что юмор — это по существу разновидность креативности. Следовательно, некоторые разработанные ими измерения творческой способности или творческой личности среди прочих пунктов включают оценки юмора (например, Davis & Subkoviak, 1975; Torrance, 1966).