Жену я вообще-то люблю. Думаю, и она меня любит. Но категорически утверждать не берусь — справок у нее не наводил. Все некогда: работа, футбол, домашние дела...
Но соперники, знаю, у меня есть. Это лощеный красавец паркет, полинованная мебель, а также кафель — неженка и аристократ в белой сорочке, проживающий на кухне и в ванной. От них жена без ума. А я страдаю: мебель полирую, делаю из кафеля картинку, из пола — большое живописное полотно (палитра — скипидарная мастика). Но главное мое бедствие—трактат «О хорошем тоне», любимая книга жены. Она напичкана инструкциями о поведении человека в кругу семьи и в других, в не семейных кругах. Мечта моей жизни — выдрать из трактата все полезные советы и заворачивать в них замазку и гвозди.
Каждый мой неверный шаг в кругу семьи жена сопровождает цитатой. В прочих кругах она толкает меня локтем в бок.
Мне категорически запрещено свистеть, громко разговаривать, стряхивать пепел с сигареты «а пол, сидеть во время еды так, как мне удобно, выплевывать косточки от компота непосредственно в тарелку (правильный путь косточки: рот — ложка — тарелка), держать вилку в той руке, в какой нравится.

У гражданина Ветуха ночные ужины были предусмотрены режимом. И этот режим он весьма тщательно соблюдал. Привык. Здоровье берег.
— Выезжаем мы, значит, на место происшествия,— рассказывает следователь из города Приморска, Запорожской области, капитан А. С. Иовов,— осматривать комиссионный магазин. Осмотрели. Преступник вещички прихватил, но следов не оставил. Да, думаем, трудненько кражу будет раскрывать. И тут подает мне инспектор розыска бутылку из-под водки А бутерброд с маслом. Надкусанный, «Видишь?» — говорит. —- «Вижу»,— отвечаю. На бутылке никаких отпечатков пальцев не обнаружили, а вот зубки на масле очень даже ясные. Мы бутерброд в холодильник заперли, опечатали, как полагается. При понятых, конечно. Ну, а вскоре работники розыска гражданина Ветуха заподозрили. Говорим ему: признавайся! Тот ни в какую, Пригласили дантиста. Он аккуратно снял у подследственного слепок с зубов, передал нашему эксперту. А эксперт сравнил с куском масла., что в холодильнике хранился. Одно и то же. «Да,— говорит Ветух,— наука, против нее не попрешь. Сознаюсь. Режим меня подвел, хоть на кражу иду, а вовремя должен есть...»
Сейчас гражданин Ветух на строгом режиме. По приговору суда.

Во время первых представлений новой пьесы кто-то из друзей автора указал ему на господина, который аплодировал с решительным ожесточением, заметно возраставшим с каждым новым представлением пьесы. Автор последил за этим неведомым почитателем некоторое время и, наконец, решился подойти к нему и поблагодарить его. Но тот прервал его на первых же словах: “Пожалуйста, не тратьте времени на ваши благодарности! Я просто-напросто держал пари, что пьеса выдержит десять представлений, ну, вот и стараюсь ее поддержать, чтобы не проиграть пари”.

Какой-то молодой человек, собиравшийся жениться, пошел перед свадьбой на исповедь. Патер исповедовал его и отпустил ему грехи, не говоря ни слова. Исповедник, считавший свои грехи весьма тяжкими, удивился этому снисхождению и спросил духовника, не найдет ли он справедливым наложить на него какую-нибудь епитимью. “Бог с тобою, сын мой! - сказал ему добрый патер. -Ведь ты же сказал мне, что собираешься жениться. Будет с тебя и этого!”

Один слепой женился на женщине очень хорошенькой, но чрезвычайно сварливой.
- Ваша жена - истая роза! - сказал ему однажды кто-то из знакомых.
- Не знаю, - отвечал слепой, - не могу об этом судить по виду и по цвету, но по шипам она точно напоминает розу.
Муж часто отказывал фраитихе-жене в деньгах на туалетные прихоти.
• Послушай, - говорила ему супруга, - ты своими вечными отказами уморишь меня. Так ведь это тебе же будет невыгодно. Мои похороны обойдутся тебе много дороже моего туалета.
- Ну, нет, - отвечал супруг, - то будет расход единовременный, который больше уж не повторится.
Однажды в парижскую академию наук, где, как известно, состоит ровно сорок членов, представился кандидат, научные заслуги которого были совершенно ничтожны.
- Но ведь этот человек - сущий ноль! - говорили про него.
- Чтобы вышла цифра 40, ноль и необходим, - спокойно заметил какой-то остряк.

Один крестьянин, защищаясь от напавшей на него собаки, ударил ее топором и убил на месте. Собака была очень
дорогая, и ее хозяин подал на крестьянина жалобу. Судья спросил обвиняемого, зачем он ударил собаку топором, когда как он мбг от нее оборониться топорищем. ’’Если бы собака меня кусала хвостом, а не зубами, тогда и я бы стал защищаться от нее топорищем, а не топором”, - отвечал мужичок.

По поводу известного библейского силача Самсона, убившего льва ослиной челюстью, существует несколько анекдотических рассказов. Приводим один из них. Несколько мальтийских рыцарей беседовали между собой о притеснениях христиан турками и о том, что надо идти на неверных войной. В числе собеседников был один рыцарь, по имени Самсон, человек маленького роста и весьма тщедушный на вид. Один из компаньонов, желая над ним пошутить, сказал: “Что нам бояться турок, когда между нами есть Самсон, который один перебьет целое войско!”. Эта выходка вызвала дружный смех. Однако, желчный карлик не смутился и тотчас же ответил своему обидчику: “Конечно, перебью, как библейский Самсон, но только для этого мне нужна ваша челюсть”.

В уголовном суде разбиралось в высшей степени скандальное дело, которое, как водится, привлекло в судилище огромную толпу дам. Видя это скопище, председатель обратился к публике с такими словами:
• Милостивые государыни! Вам, без сомнения, неизвестно, что дело, разбор которого здесь предстоит, изобилует такими подробностями, которые порядочным женщинам выслушивать невозможно. Предваряя об этом, я покорнейше прошу всех порядочных женщин немедленно оставить зал заседаний.
И, сказав это, председатель занялся разбором бумаг, делая вид, что он не смотрит и не видит того, что происходит в зале. Между тем, его воззвание осталось совершенно тщетным: ни одна почти дама не тронулась с места. Пропустив с четверть часа, председатель снова возгласил, но на этот раз обращаясь уже к судебному приставу:
- Полагаю, что после сделанного мной предупреждения все порядочные женщины уже оставили зал. А теперь, г-н пристав, поручаю вам удалить остальных.