Которая с великой пользой применяется для оживления ума вялого и совершенствования ума живого; но главная цель ее — снабдить фантазию разнообразными сравнениями для всех предметов и на все случаи жизни. Она научит вас уподоблять друг другу вещи, которые по природе своей не имеют ни малейшего даже воображаемого соответствия, что собственно и является творением и истинным делом поэта, как показывает его наименование; и позвольте мне сказать, что хороший поэт так же не может обойтись без исподволь накопленного запаса сравнений, как сапожник без колодок. Они должны все быть вымерены, и разобраны по порядку, и развешаны в мастерской, готовые служить каждому заказчику, и подогнаны к стопам всевозможных стихотворных размеров; и здесь я бы мог обстоятельнее (как мне очень хочется) подчеркнуть удивительное соответствие и сходство между поэтом и сапожником во многих особенностях, присущих им обоим, таких, как привычка перевязывать виски, свойства обрабатываемого материала, применение кривого ножа и т. п., если бы это не увело меня в сторону или не походило бы на шутку, неуместную в столь серьезном деле.

Оформив бракосочетанье. Работник загса дядя Фрол Молодоженам на прощанье Стихи известные прочел:
— «Любовью дорожить умейте,
С годами — дорожить вдвойне. Любовь не вздохи на скамейке И не прогулки при луне».
А через три минуты с гаком (Здесь темпы выше всех похвал) Наш дядя Фрол законным браком Другую пару сочетал.
— A-ну, ребята, не робейте, Приблизьтесь быстренько ко мне! «Любовью дорожить умейте,
С годами — дорожить вдвойне».
Кто там еще? Поторопитесь! Шагайте, юны и легки!
Вот тут скорее распишитесь... Теперь прослушайте стихи: «Любовью дорожить...» —
А впрочем,
Вы сами грамотны вполне.
Домой придете и прочтете,
Чем надо дорожить вдвойне.
...Внезапно Фрол переменился — Он до конца стихи прочел.
А дело в том, что дядя Фрол Впервые в жизни сам влюбился.

Первый. Здравствуйте, - товарищи! Прошлый раз мы с Павлом Васильевичем советовали вам, как лучше провести воскресный день...
Второй. Другим-то советовали, а о себе не подумали.
Первый. А в чем дело, Павел Васильевич?
Второй. Отпуск у нас « на носу. Как мы с вами отдыхать будем?
П е р в ы й. Я уже все решил. Мы отправимся в туристский поход.
Второй. Ну что ж, в поход так в поход.
Первый. Только я вас предупреждаю: это не загородная прогулка, туризм — это спорт, здесь нужна соответствующая подготовка, закалка и выдержка.
Второй. Что вы меня пугаете! Я в прошлом году два месяца на даче выдержал — в сарае, без воды и без света. Так что закалка у меня есть... Говорите, что с собой брать надо.
Первый. Туристы берут в дорогу самое необходимое.
Второй. Понятно. Ста рублей хватит?
Первый. Вы меня не так поняли. Надо взять рюкзак, спальный мешок и, конечно, запас продуктов дней на двадцать.
Второй. А что, там с продуктами плохо?

Папа Бенедикт XIV зло покарал кардинала, заведовавшего внешним благоустройством Рима. Этот кардинал страшно запустил улицы города, так что во многих из них стояла непролазная грязь. И вот однажды, разузнав, что кардинал должен проезжать по одной из грязнейших улиц, папа внезапно сам как раз в эту минуту появился на улице. По тогдашнему обычаю кардиналы при встрече с папою должны были становиться на колени и в таком положении принимать от папы благословение. Волей-неволей небрежному кардиналу пришлось преклонить колени посреди им же созданной грязи. Л папа еще нарочно продержал его в этой позиции с полчаса.

Аббат Демонер был очень рассеян и совсем близорук. Эти два удручавшие его недостатка ставили его нередко в очень досадные положения. Так, однажды он, будучи в гостях, на минуту отлучился куда-то. Когда же вернулся обратно, то в руках у него, вместо шляпы, была крышка от некоторой домашней принадлежности.

 Но в настоящее время он изволит блудить с паписткой. В своих отношениях с людьми он взял себе за общее правило стараться опутать их ложью, для чего существует у него одно-единственное средство: смесь из вранья и клятвенных заверений. Его он применяет безразлично и к фригольдеру с доходом в сорок шиллингов и к тайному советнику, И этим способом ему нередко удается обмануть или позабавить легковерных и честных люден, и так или иначе он добивается своей цели. Сегодня он открыто лишает вас должности, потому что вы не принадлежите к его партии, а назавтра встретит или призовет вас как ни в чем не бывало, дружески обнимет вас за плечи, с величайшей непринужденностью и фамильярностью сообщит вам, чего его клика добивается в парламенте, попросит вас присутствовать на заседании и уговорить друзей, чтобы и они пришли, хотя он превосходно знает, что как вы, так и ваши друзья его противники в том самом деле, о котором он ведет речь. При всей нелепости, смехотворности и грубости этого приема он не раз добивался успеха: некоторым людям свойственна неуклюжая застенчивость, и, застигнутые врасплох, они не умеют отказать; к тому же каждый человек всегда таит какие-нибудь надежды или опасения и потому остерегается доходить до крайности в отношениях с влиятельными особами, даже если для этого есть достаточно поводов.

Пережитки старых критериев сказываются и в наши дни. Чужая неловкость, даже чужая беда или физическое уродство норою вызывают смех. В средние века, в так называемом рыцарском обществе, это был обычный источник потехи. Возможно, чужая неловкость, оплошность или безобразие позволяют человеку острее ощутить собственную силу и красоту и тем самым доставляют радость, проявляющую себя смехом. (Гомер изображает олимпийских богов, хохочущих при виде хромого кузнеца Вулкана, который взялся исполнять обязанности виночерпия Ганимода.)
Иные и топерь веселятся, глядя па физический недостаток ближнего, или покатываются со смеху пад том, как прохожий догоняет сбитую ветром шлнцу или, поскользнувшись, растянулся на льду.
Все же в современном обществе смех значительно чаще нацелен на другое. Ведь отношении дружеской взаимопомощи н товарищеского сотрудничества воцарились далеко не на всей нланете. Интересы людей и классов противоречивы и служат причиной ожесточенной борьбы. Высмеять противника, поразить его злой шуткой — сравнительно ненаказуемым, но эффективным способом — ощутимое нренмущество.