Пережитки старых критериев сказываются и в наши дни. Чужая неловкость, даже чужая беда или физическое уродство норою вызывают смех. В средние века, в так называемом рыцарском обществе, это был обычный источник потехи. Возможно, чужая неловкость, оплошность или безобразие позволяют человеку острее ощутить собственную силу и красоту и тем самым доставляют радость, проявляющую себя смехом. (Гомер изображает олимпийских богов, хохочущих при виде хромого кузнеца Вулкана, который взялся исполнять обязанности виночерпия Ганимода.)
Иные и топерь веселятся, глядя па физический недостаток ближнего, или покатываются со смеху пад том, как прохожий догоняет сбитую ветром шлнцу или, поскользнувшись, растянулся на льду.
Все же в современном обществе смех значительно чаще нацелен на другое. Ведь отношении дружеской взаимопомощи н товарищеского сотрудничества воцарились далеко не на всей нланете. Интересы людей и классов противоречивы и служат причиной ожесточенной борьбы. Высмеять противника, поразить его злой шуткой — сравнительно ненаказуемым, но эффективным способом — ощутимое нренмущество. Веселый кунлот может опрокинуть трон и низвергнуть богов, как выразился А. Франс полушутя, а значит, и полусерьезно.
Смех демонстративно показывает, как данная личность относится к общественным установлениям, должностным и административным «фигурам», государствам и идеологиям. Главное — иметь смеющихся на своей стороне, говорят французы. Недаром тираны всех времен страшились и ненавидели Ходжу Насреддина и Тиля Уленшпигеля.
Зачастую оратору удается завоевать аудиторию не только силой аргументов, но и блеском остроумия. Иногда единственного иронического замечания достаточно, чтобы опроверх’нуть хитроумно громоздкие построения демагогов, не затрачивая на них ни времени, ни сил. Ирония — настоящее оружие.
«Не от английского ли слова iron, что означает железо, происходит слово ирония?» — спрашивает Виктор Гюго, хотя он, вероятно, знал, что оно происходит от древнегреческого eicovela — притворство.
Остроумие служит оружием в борьбе против пережитков, в борьбе с казнокрадами, склочниками, приспособленцами и подхалимами. Но что ждет нас в грядущем? Когда будет построено гармоническое общество окончательного и полного благоденствия — что станется тогда с этим привлекательным свойством ума? И. Д. Ефремов в «Туманности Андромеды» пророчествует, что остроумие тогда исчезнет, потому что в нем не будет нужды. Изобилие светлых чувств, нескончаемые волны ликования и счастья сделают ненужной «пустую игру словами». Едва ли стоит делать столь категорические прогнозы. Всегда, вероятно, будут и просчеты, и промахи, и неточные решения — значит, будет материал для остроумной шутки.