Ходжа сидел на берегу реки. Подошли 10 слепых и уговорились с ним, чтобы он их перевел через реку, обещая ему по денежке за каждого. Но когда переходили через реку, один из слепых утонул. Все другие тотчае же подступили к вожаку с бранью и с угрозами. “Что же вы кричите? - отвечал им ходжа. - Я взялся перевести 10, перевел 9; ну, значит, вы мне и заплатите одной денежкой меньше, вот и все”.
Кто-то из друзей Наср-Эддина, держа в сжатой руке яйцо, сказал: “Если ты угадаешь, что я держу в руке, то я тебе эту вещь подарю и ты можешь себе сделать из нее яичницу”. - “Как же я могу “угадать, - отвечал ходжа. - Ты мне скажи приметы, тогда я отгадаю”. - “Изволь; эта вещь снаружи белая, а внутри желтая”. -”А, знаю! - вскричал ходжа. - Репа! Середина у ней вырезана и набита рубленой морковью”.
На посев, принадлежавший ходже, зашел чужой вол. Он схватил палку и погнался за ним, но бык убежал. Через не-сколько дней ходжа снова увидал этого быка в то время, как его хозяин пахал на нем. Ходжа сейчас же схватил палку, подбежал к волу и начал его бить, а хозяину на его вопрос, за что он бьет вола, отвечал: “Это не твое дело. Ты не беспокойся. Он отлично знает, за что я его бью”.

Однажды Наср-Эддин, в качестве духовного лица, взошёл на кафедру в мечети и обратился к присутствующим правоверным с такими словами: “О, мусульмане, знаете ли вы то, о чем я хочу беседовать с вами?” - “Нет, не знаем”, - отвечали присутствующие. “Как же я буду говорить с вами о том, чего вы не знаете?” - вскричал ходжа.
В другой раз он тоже с кафедры возгласил: “О, правоверные, знаете ли вы то, о чем я хочу с вами беседовать”. - . “Знаем!” - вскричали все присутствующие, вспомнив прежнюю выходку ходжи. “А коли знаете, так мне не о чем с вами беседовать”, - сказал ходжа, сходя с кафедры.
После того его обычные слушатели сговорились между собой, и когда он на следующей проповеди опять спросил их, знают ли они, о чем он будет с ними беседовать, то одни из них кричали в ответ “знаем”, а другие “не знаем”.
- Коли так, - порешил ходжа, - то пусть те, кто знает, научит тех, кто не знает.

Пишущие машинки еще не вошли широко в наш повседневный быт. Как, например, телевизоры или холодильники, И большинство граждан пишут письма от руки. Редакционным работникам, имеющим дело с читательской почтой, иной неразборчивый почерк адресата доставляет массу хлопот. Некоторые письма приходится читать буквально по слогам, через лупу, причем иные слова так и остаются неразгаданными. Легко понять радость сотрудника редакции, когда на стол ложится письмо, отпечатанное на машинке.
Скажем, это — свеженькое, только что из сумки почтальона. Смотрим в конец письма. Кто он, приславший нам желанную машинопись? Итак... эээ... ... Василий... проскок Иванович Лопарев.
Позвольте, что за странное трехступенчатое имя? И отчего вторая ступень написана от руки? И что это за таинственные слова: «шинке», «сывать», «нительных»?
Приглядевшись, находим недостающие части этих слов —- они почему-то влачат обособленное существование.
Да, неудачный мы выбрали примерчик. Оказывается, в письме идет речь о плохом качестве пишущей машинки «Сетунь».

Старый Новый год
Старый Новый год мне предстояло встретить в поезде. Тринадцатого января в тринадцатом вагоне я выехал в командировку. Хорошо еще, что номер поезда был вполне счастливый. Только это, вероятно, и спасло меня от воспаления легких. Или еще от какой-нибудь напасти.
Когда поезд тронулся, проводники Володя и Саша объявили:
— Пассажирам с детьми, а также престарелым приготовиться к эвакуации.
Все высыпали из купе в коридор.
— В чем дело? — стал выяснять я.— Колесо отлетело или. может быть, вагон от состава отцепился?
— Без паники, граждане! — сказал Саша.— Дело обычное — холодный вагон. Детей и престарелых будем переселять в другие вагоны. Остальные остаются на своих местах.
Часть пассажиров, прихватив вещички, покинула вагон. Оставшиеся начали промышлять дополнительные одеяла. По мере того как поезд набирал скорость, в вагоне становилось все холоднее. Спать укладывались не раздеваясь, тем более что дверь моего купе заклинило и все попытки закрыть ее хотя несколько и разогрели меня и попутчиков, но окончились полной неудачей. Я натянул на себя весь командировочный гардероб: спортивный костюм, две рубашки, свитер, не говоря уже о брюках и пиджаке. Укрылся двумя одеялами.

Приземление банки с медом на стол к завтраку — операция сложная и требующая немалого мастерства. Проблемы создают не заключительные этапы — они-то как раз не представляют значительных трудностей, за исключением случаев, когда "маневр" производится при открытой крышке, утром и с бодуна. Именно начальные фазы процесса могут вызвать затруднения, так как нужно, чтобы пчелы "улетели" на волю искать более подходящие места для сбора добычи. Избавиться от пчелы — не просто, а кроме того, эта операция занимает немало времени и, как при игре в бадминтон, требует, чтобы на улице не было дождя и сильного ветра.
Затем пчелка Майя возвращается домой, чтобы сообщить товаркам о своих открытиях. Вернувшись в улей, она сразу принимается исполнять пресловутый танец, описанный австрийским этологом Карлом фон Фришем в его исследовании "Жизнь и повадки пчел" (1927 г.). Двигаясь по кругу или по восьмерке, рабочая пчела указывает направление и расстояние до "месторождения" нектара. Остальные пчелы следят за этим
балетом с нескрываемым интересом, а потом спешат на промысел. Отсюда вытекают различные связанные операции вплоть и включительно до вашего прохода через кассу ближайшего гипермаркета, где лазерный луч, скользнув по баночке, содержащей 375 г французского меда, укажет вам, что стоимость данного объекта 4,70 евро, то есть 12,53 евро/кг.

Наконец имеются серьезнейшие подозрения, что баллада о Бедном крестьянине — ирландского происхождения. И тем не менее ее разрешают открыто петь на Наших улицах под самым носом у правительства.
Вот кое-какие из тех многих тягот, которые мы накладываем на это бедное королевство — Англию. Поэтому я убежден, что всякий честный человек жаждет возместить ей этот ущерб. И я слышал, что уже разработан проект об отправке нашей лучшей пшеничной соломы морем и сушью в Дунстэбль. Проект этот обязывает наших женщин потреблять, на основании закона, столько-то тонн соломенных шляпок ежегодно, что, конечно, послужит к значительному поощрению промышленности названного трудолюбивого города.
Я был бы рад узнать у богословов, может ли закон, связывающий людей помимо их воли, быть обязательным «in foro conscientiae». Ибо я заметил, что писание, Сандерсон и Суарец на этот счет хранят совершенное молчание. В то же время священный голос разума, великий закон природы и всеобщее убеждение граждан, где бы они ни высказывались о конституционном образе правления, говорят об этом предмете с достаточной определенностью.

Галочка Кокосова, лаборантка одного из крупных предприятий, стройная блондинка двадцати лет от роду, с голубыми удивленными глазами и пунцовыми губами сердечком, сидит передо мной в редакционном кабинете и элегантными движениями указательного пальчика стряхивает тепел с длинной золотой сигареты «Пэл-Мел».
— Чем могу быть полезной? — спрашивает она, отмахиваясь от дыма узкой ручкой с остренькими серебряными ноготками.
— Мы собираемся начать дискуссию о браке,— говорю я Галочке,— и приглашаем в редакцию бывалых людей, которые смогли бы поделиться опытом с молодыми читателями.. В этой связи у нас к вам несколько вопросов.
— О, я польщена! — улыбается Галочка.— Задавайте свои вопросы, только я не знаю, с чего начать.
— Начните хотя бы с первого брака: действительно ли он был романтическим?
— А как же! Сами подумайте, едва знакомы, на море шторм, а он говорит: «Хотите, до буя доплыву, но только вы за меня замуж!» Страшно было, когда он под волну нырнул, но потом все было тип-топ. Пришлось за Вадима Петровича замуж выходить. Домой приехали, свадьбу в «Астории» сыграли, он в аспирантуре учился, ну и сидел бы со своими формулами, так эксплуатировать меня начал: то ему погладь, то ему постирай, я ему говорю: «Мой отец сам все гладит, сам стирает, пол даже сам моет — маму бережет».

— Внимание, начинаем съемку! Прошу всех приготовиться! Насыпьте, пожалуйста, побольше песку и небрежно бросьте пляжный зонтик. Внимание!.. Какого дьявола там, слева, еще поблескивает снег? И уберите снежную бабу на заднем плане. Мы снимаем пляж, а не Арктику. Прошу сбить сосульки с деревьев и побыстрее развесить на ветках листья! Внимание! Прожекторы — на зонты! Начали! Стоп! На крыше спасательной вышки еще остался снег. Побыстрее сбросьте его лопатами! Актеры, на передний план! Прошу улечься для загорания! Не под одеяла, а на одеяла! Внимание! Начали!.. Стоп! Артист на втором плане, я к вам обращаюсь! Зачем у вас ушанка под сомбреро? Снимите немедленно. Это же пляж, а не сумасшедший дом! Внимание! Начали! Снимаем наездом на первого загорающего. Нет, мы понапрасну тратим время и пленку! Зачем вы дышите на руки? У нас по сценарию знойный июль! Товарищи милиционеры! Сколько раз я просил вас осадить этих зевак в тулупах?! Внимание! Начали! Стоп! Почему вы трясетесь? Прошу лежать спокойно! Никакой дрожи! Начали! Наезд на первого загорающего. Девушка, побрызгайте водой из резиновой шапочки на вашего соседа! Обрызганный при этом весело смеется. Попрошу веселее! Энергичнее брызгайте, иначе вода может замерзнуть. Стоп!

— Коллеги! — обратился я к собравшимся.— Настало время что- нибудь сэкономить и на производстве мыльных пузырей. Оглядитесь вокруг. Соседний завод перешел на изготовление телефонных аппаратов без трубок и за месяц сэкономил около тонны пластмассы. А другие наши соседи? Наладили выпуск часов с одной стрелкой, а из освободившегося металла делают отличные канцелярские кнопки. Я уже не говорю о полиграфкомбинате, где давно печатают книги з кратком изложении. Экономия бумаги на одном только романе Льва Толстого «Анна Каренина» позволила увеличить тираж брошюры «Муха — наш враг» вдвое. Какие будут соображения?
— К несчастью, мыльный пузырь не дае! нам внутренних резервов,— сказал начальник отдела технического контроля.— К нему ни с какой стороны не подойдешь. Ввиду полного отсутствия деталей, годных для экономии.
— Деталями пузырь, и правда, не богат,— сказал я.— Зато у него довольно обширная поверхность. Не попробовать ли хотя бы частично ее урезать?
— Я категорически против,— вмешался начальник отдела сбыта.— Если мы вонзим в пузырь нож, он лопнет, не дойдя до потребителя.

Лично я, как и вы, трудящийся. Учетчик я, но это в общем-то к делу не относится, потому что вас, может быть, даже и не интересует, какую продукцию я учитываю. Ну, да ладно.
Итак, я, значит, учетчик. Но главное, не знаю, как вам, а мне вот очень нравится отдыхать на даче где-нибудь, не на юге. Это помогает.
В нынешнем году я в Гигиэнске отдыхал. Хорошо там, в этом Гигиэнске! Верите ли: природа стоит, как первозданная! И тут же дом отдыха, о котором мне и хотелось бы с вами поговорить, потому что молчать не хочется.
Вот представьте себе. Идете вы, например, за гонобобелем. Или там в баню, чтобы мыться. Или все равно, в общем, куда, лишь бы возле дома отдыха попутно пройти. И вдруг вы слышите не что инее, как песню, которую поют. Дом отдыха ее го радио транслирует, и слова в ней при этом такче. Я их в точности запомнил:
«Стоят,— поет мужчина,— дворцы. Стоят,— поет,— вокзалы и заводские корпуса. Могу,— говорит,— назвать вам адреса...»
Как бы вы поступили на моем месте? Я так-таки и не знал сначала, как поступить. Что делать, я не знал. А потом я остановился.

Итак, страсти постепенно утихают. Герой фельетона "Скоро-портящийся талант" — певец мюзик-холла Андрей Архаров, учинивший хулиганство, приговорен к лишению свободы и отбывает наказание.
Суд учел его чистосердечное раскаяние и признание своей вины. С него взыскана круглая сумма, которую затратило государство на лечение потерпевшего. Наказан и соучастник — бармен. Картузия. Вынесено частное определение, в котором указано, что руководство и общественные организации мюзик-холла и раньше получали сведения о неблаговидных поступках Архарова в общественных местах, однако сигналы эти исчезали в пучине благодушия.
И я наверняка бы не вернулся к этой достаточно неприглядной истории, если бы не читательские письма, которые шелестящим градом обрушились на редакцию. Авторы, в основном молодые люди, осудили поведение Архарова и поделились своими мыслями о том, что успех у зрителей не может быть щитом против карающей статьи закона, что, по-видимому,— и это соответствует правде — воспитательная работа в мюзик-холле давно свелась к нулю, что, выступая «а концертах, «звезда эстрады» вел подчас себя развязно, но это никакой реакции ни у кого не вызывало, и печальный последний случай — следствие захваливания, всепрощения, результат порочного мнения, что, дескать, талант и слава снимают все грехи.

Можно ли, освоив формальные приемы, тем самым овладеть остроумием? Возможно ли стать остроумным, если
настойчиво стремиться к этому? Большинство ивтороп, писавших на эту тему, считает, что нельзя. Стараиио быть остроумным само по себе тупоумно (Н. Чернышев окий). Перефразируя шутку Шолом-Алейхема, можно эту точку зрения выразить так: остроумие — как деньги: когда есть — есть, а когда пет — нет.
Никто не рождается остроумным, и нигде не учат остроумию. Но у пекоторых людей есть способность в устной речи и в художественной литературе выделять формы выражения мысли, которые мы назвали приемами остроумия. Эта работа проводится подсозпательно. Подобпо тому как дети, не изучая специально грамматики, а лишь прислушиваясь к речи окружающих и активно воспроизводя ее, выделяют правила морфологии и синтаксиса (пе подозревая об этой работе),— так же подсознательпо выделяют и тот «синтаксис остроумия», двенадцать правил которого изложены в предыдущем разделе. Здесь тоже очень важно активное воспроизведение: остроумие, как и любая психическая способность, требует тренировки. Говорят, острый язык — единственный инструмент, который от постоянного употребления становится еще острее.

Утром я подошел к Овчинникову. Он сидел на подоконнике, держал в одной руке тетрадку, в другой — карандаш, мучился ужасно.
— Вот послушай, Николай,— сказал Овчинников печально.— Стих.
И, набрав в грудь воздуха, немного подвывая, прочитал:
Вот летит большая стая И тебя я, поздравляя...
— Неплохо,— на всякий случай сказал я.
— Жуть,— возразил Овчинников.— Это же на Восьмое марта, Кате Оберемок. При чем «большая стая»? Нет, тут что-то не так!
Мой приятель покачал головой, вздохнул и снова стал мучиться. А я отошел, потрясенный. Мне понравилось: «И тебя я, поздравляя...» Конечно, Овчинников не Пушкин — это ясно, но четыре строки своей Кате он в конце концов докропает. Почти сонет. А больше женщинам ничего не нужно!
Ну, а я? Что я подарю своей Леле? Судьба связала нас одной веревочкой. Хочу не хочу, мне надо подойти к ней, достать из-за спины подарок, сказать «С праздником! Это тебе». Она пропоет: «Спасибо!»
Тут я вспомнил, что подарка-то еще нет, и побежал.

Опасаясь утратить источник своих доходов, западные бизнесмены и деятели искусства заключают самые необычные страховые договоры. В Америке один биржевой маклер застраховал свой слух, так как большую часть сделок он заключает по телефону. В штате Калифорния некий владелец ресторана застраховал свои усы длиной в 38 см, нужные ему как реклама.

Вниманье, господа, вниманье!
Спешите к нам на всех парах:
Мы производим страхованье.
Но не за совесть, а за страх!
Вам страх с пеленок уготован,
А потому бегите к нам:
Здесь каждый будет застрахован И целиком и по частям!
Застраховать мы можем голос —
Без страха станете кричать!
А тем, кто лыс, последний волос Готовы мы застраховать.
Поскольку все на свете бренно,
Застраховать резонно в срок Свои дубинки полисменам,
А безработным — пару ног.
Бахвальство — генералу НАТО (Чтоб генерал нахальней был!),
Грудную клетку — дипломату (Чтоб в грудь себя смелее бил!).
Да, бережем «свободный мир» мы,
Свободный мир и грез и слез...
Дела идут у нашей фирмы!..
(Куда идут — другой вопрос).

Мы часто называем труд радостью. И это так, ибо на работу мы ходим, как на праздник: мужчины — в галстуках, а женщины — с накрашенными ресницами. А дома, между прочим, прекрасно обходимся и без галстуков и без парфюмерии. Но вместе с тем нет-нет да и углядишь, как иной труженик, находясь на своем рабочем месте, не то что не прыгает от восторга, а прямо-таки мрачнее тучи.
Начнем издалека — с охоты на мамонтов. Неплохая была работенка у наших далеких предков, хотя и с определенными минусами. Во-первых, ненормированный рабочий день. Во-вторых, никакой тебе зарплаты. В-третьих, отсутствие перерыва на обед. К плюсам я бы отнес кристальную ясность цели, с которой наши пращуры выходили на мамонта. Цель у них была одна — добыть пропитание. Запамятовать, для чего они рыщут в окрестностях с дубинками в руках, первобытные охотники никак не могли. Не достиг цели, не заманил мамонта в ловушку, оставил себя и своих соплеменников с пустым желудком — сразу видно, что рабочий день прошел впустую. И не принес ни малейшей радости. Радость в те бесхитростные времена имела место только при удачной охоте, то есть при достижении конечного результата.